Еще в XIX в. у туземцев племени тиммов в Сьерра-Леоне существовала одна любопытная традиция. Перед провозглашением нового верховного вождя его заковывали в цепи и изрядно избивали. Иногда настолько жестоко, что дальнейшее правление новоявленного монарха могло длиться совсем недолго. Но когда оковы снимали и выжившего вождя облачали в царские одежды, он получал из рук старейшин главный символ верховной власти — топор палача.
Какая дикость! — скажете вы. Какая ясность, — скажу я. Почему? Да потому, что все разговоры, приписывающие власти некое метафизическое начало, на самом деле, служат лишь фиговым листом, прикрывающим ее суть. А суть эта в том, что власть есть особая формула социального насилия, которая, однако, может быть очень разной, приобретая иногда мягкие, а иногда крайне жесткие формы. Чем более цивилизовано общество, тем эта формула сложнее. Цивилизация наполняет ее институтами парламентаризма и демократии, системой норм права и принципами, такими как, например, разделение властей… При этом, в туземных обществах формула лишена всех этих сложностей. Там она иногда низведена всего-лишь до одного закона: «делай как скажет вождь»; и до одного наказания: «смерть».
Когда мы смотрим на сложные конструкции власти, формировавшиеся тысячелетиями, то воспринимаем их как само собой разумеющееся, придавая значение деталям, но не замечая главного. Такие примеры, как традиция туземцев из Сьерра-Леоне, хороши как раз своей очевидностью и простотой, дающей совершенно ясную картину.
Во-первых, в основе власти, как и любой другой формулы, лежит уравнение или закон компенсации. Так, например, жестокость тирана может быть компенсирована жестокостью по отношению к нему самому. По этой логике, жестокое наказание тирана, перегнувшего палку в настоящем или прошлом, служит гарантией тому, чтобы «другим не повадно было» в будущем. Иначе на следующем круге тирания будет еще более жестокой.
Во-вторых, социальный консенсус — это не просто когда всех все устраивает. Это когда исходя из закона компенсации, существует социальный баланс, т.е. когда, например, жестокость правителя компенсируется выгодами, которые дает обществу его правление. Такой баланс делает общество устойчивым.
В-третьих, когда баланс нарушен, для приведения социума в равновесие необходимы новые силы, новые интересы и новые игроки. Так на авансцене истории появляются неизвестные ранее лица и обновленные конфигурации власти. Тогда изменяется сочетание элементов формулы, но не меняется суть уравнения.
И, наконец, в-четвёртых, когда все без исключения члены общества делают что-либо или воздерживаются от определенных действий без необходимости принуждения или угрозы применения к ним насилия, то в этой части власть (над ними) утрачивает всякий смысл.
Роман Комыза
01.02.2014
