Пока Запад угрожает очередным этапом санкций против России, а российское руководство подчеркнуто оптимистически пытается убедить свой народ в их ничтожности и безрезультативности, дела экономики идут своим чередом… Что происходит сейчас с экономикой России, если рассматривать экономические процессы вне ракурса применения западных санкций и их последствий?
Вот один взгляд, заслуживающий, на мой взгляд, особого внимания. Это комментарий главного экономиста банка HSBC по России, опубликованный в Business Insider:
«Как и прежде, ухудшение имеет широкую основу, отражаясь на всех ключевых показателях деловой активности.
Примечательно, что экспортный спрос сократился самыми быстрыми темпами с 2009 года. Исходя из главного индикатора, можно спрогнозировать, что экспортный спрос, вероятно, продолжит свое сокращение в перерабатывающей промышленности в ближайшие месяцы. Структурированно рост нового спроса и сбыта наблюдается только в секторе потребительских товаров. В то же время, этот сектор резко увеличил свои запасы, что является негативным сигналом для дальнейшей деловой активности».
Заметьте, процесс падения начался не в 2014, после аннексии Крыма, а гораздо раньше – примерно с 2012 года, что хорошо видно на графике. С начала 2013 года наблюдается как раз тот «самый быстрый темп», о котором говорит эксперт.
«Индекс закупочных цен подскочил почти на 10 пунктов до самого высокого уровня за последние три года. Индекс отпускных цен также почти достиг своего трехлетнего максимума, но его прирост был менее выражен по сравнению с Индексом закупочных цен. Важно отметить, что уровень инфляции среди отпускных цен был самым высоким в секторе потребительских товаров. Судя по всему, мы наблюдаем сильную ценовую трансформацию в экономике на фоне обесценивания валюты и опасений дальнейшего падения в будущем. Розничные цены по-прежнему следуют за пиком цен от производителей, усиливая дополнительный эффект ослабления рубля».
А это уже совсем другая история, а точнее, — одно из следствий первой. Речь идет надвигающемся ухудшении социально-экономических показателей, прямо относящихся к чувствительным для населения точкам. Рост цен, снижение уровня жизни и усиление давления на бюджет – вот то, что стоит за этими цифрами.
«Рост цен и сокращение деловой активности является уродливой смесью для финансовых рынков. Как нам кажется, с точки зрения денежно-кредитной политики, эта смесь требует применения жесткой денежно-кредитной политики. Но, на самом деле, возросший уровень неопределенности в бизнесе вряд ли можно сократить за счет снижения процентной ставки».
Да уж… Тем более, что теперь источники кредитования надо искать только внутри. Внешние кредиторы, завязанные на Западных финансах, как известно, уже существенно изменили свое отношение к возможности дальнейшего кредитования российской экономики. Это если говорить достаточно мягко и дипломатично…
Ну и решил не комментировать последнюю фразу статьи. Даю только перевод, no comment:
«Higher prices. Terrible demand. Russia’s economy is going to crap»
(Выросшие цены. Ужасный спрос. Экономика России спускается в унитаз)
Как мне кажется, я подобрал наиболее корректную версию для перевода последней фразы. Буквальный перевод был бы брутальнее. Но логика унитазной экономики почему-то показалась мне символичной. Те, кто знают о «золотом унитазе», меня поймут…
Роман Комыза
01.04.2014
